«У нас нет права на ошибку»

95 лет назад, в июне 1923 года, в Сургутском районе был образован суд. Сегодня это старейший орган правосудия в Югре. За долгие годы деятельности здесь сменилось не одно поколение юристов. С 2009 года и по сей день Сургутский районный суд возглавляет Александр Роенко. О сложных делах, чувстве вины и как не очерстветь за годы работы, председатель районного суда рассказал "Сургутской трибуне".

Александр Николаевич, говорят, что не мы выбираем профессию, а профессия выбирает нас. Это в немалой степени верно, и все же почему вы выбрали профессию юриста? Что послужило толчком?
- Армия. В конце 1970-х служил на границе, и однажды при задержании нарушителей на заставу прибыл военный следователь с помощником. Помощник был вчерашний выпускник вуза, меня к нему прикрепили, и он часто рассказывал мне о Свердловском юридическом институте. Я подумал – почему бы не стать юристом? Конечно, звала романтика. Хотел стать следователем, задерживать особо опасных преступников: уже виделись погони, перестрелки, допросы… Но, будучи студентом, меня все больше начала привлекать судебная работа – я понял, что справедливость и законность – это не просто фразеологизм, это – настоящее дело.
Понимали ли вы тогда, выпускник юридического института, насколько психологически сложна работа судьи? Ведь приходится испытывать давление и со стороны тех, кто преступил закон, и со стороны потерпевших. Одни считают, что приговор чересчур мягок, другие – наоборот.
- Справедливость есть в том случае, если человек понял, что профессия для него – больше, чем призвание. Эта профессия требует огромного терпения, умения работать с людьми, умения нести ответственность за свои решения. Если всего этого у человека нет – то он долго не задержится на этой работе. Он попросту выгорит.

На судебный процесс как на премьеру спектакля
У прокуроров существовала и, возможно, существует сейчас ротация кадров – через несколько лет они переводятся в иной регион. Причина проста – служитель Фемиды со временем обрастает связями и знакомствами с должностными лицами, бизнесменами, которым в случае чего будет сложно отказать. Есть ли подобная практика в работе судей?
- У судей ротации кадров нет, они избираются пожизненно, ограничения только по возрасту – не старше 70 лет. А вот у председателей суда это практикуется. Сегодня в соответствии с законом один срок составляет шесть лет. Мы можем работать в одном городе или районе два срока. Но все-таки многое зависит от человека: при любой ситуации нужно уметь отделять свои связи – родственные, дружеские – и уметь говорить "нет"!
В вашей практике когда были наиболее сложные дела: в перестроечные 1980-е или в лихие 1990-е?
- Конечно, в 1990-е. Это был взрыв преступности: резко увеличилось число тяжких и особо тяжких преступлений, поднялась организованная преступность. Нам всем тогда пришлось тяжко. Как говорили древние мудрецы: не дай вам бог жить в эпоху перемен. В 1989 году у меня появилось необычное по тем меркам дело, связанное со сбытом наркотиков. Это сегодня такие дела не новость, а тогда на процесс шли как на премьеру спектакля: и работники прокуратуры, и суда, и милиции. Прошло всего три года, и такие дела, увы, приобрели массовый характер.
Ваша профессия в девяностые годы входила в десятку наиболее опасных. К некоторым судьям даже приставляли охрану. Вам в тот период часто угрожали?
- Ни разу. Но однажды меня "заказали", как мне рассказали: то ли свечки поставили за упокой, то ли к гадалке ходили гадать на смерть (смеется). Но было так или не было – доподлинно не знаю.

Главное – не очерстветь
Какие дела считаются сложными?
- Сбыт наркотиков, коррупционные, убийства, дела, связанные с хозяйственной деятельностью. Но самые тяжелые дела - преступления в отношении малолетних, несовершеннолетних – изнасилования, издевательства над детьми. В 1990-х таких дел было очень много. Нервы при рассмотрении таких дел всегда на пределе. Вот тогда жалеешь, что ввели мораторий на смертную казнь. Хотя введен он был с благими намерениями – во избежание судебной ошибки.
В вашей практике либо у ваших коллег случались ошибочные вердикты?
- Бывали… Судьи – тоже люди, но, как правило, такие решения выносятся тогда, когда следствие недорабатывает. Судья опирается на те материалы, которые ему предоставляет следствие. Во время работы в окружном суде приходилось рассматривать уголовные дела в отношении следователей и оперативных работников за фальсификацию доказательств. Это очень серьезное должностное преступление, ведь по их вине были осуждены невиновные люди, приговорены к реальным срокам лишения свободы.
Оказывались ли вы в ситуации, когда понимали, что перед судом преступник, который по этическим, человеческим меркам невиновен, а по закону должен понести наказание?
- Много лет назад у меня было подобное дело: преступление произошло в Сытомино или в Локосово, сейчас уже не припомню. Глава семейства пил. В запое издевался над супругой, даже окурки об нее тушил. В женщине годами копились обида, гнев, ненависть, и однажды критическая масса рванула: она зарубила спящего пьяного мужа топором. Было очень сложно выносить приговор, все-таки это особо тяжкое преступление. Но, учитывая, что пришлось вынести женщине… Я назначил ей условный срок.
Второе дело я не забуду никогда: на душе до сих пор тяжкий груз вины. Преступление произошло в Локосово в 1990-х. Молодой парень с отцом занимались промыслом ондатры, шили шапки. Потом отец умер, и местные рэкетиры стали доставать парня, мол, плати дань. Он не из пугливых был – отказался раз, отказался два, и в один "прекрасный" день бандиты заявились с разборкой в дом. Он встретил их предупредительным выстрелом из ружья. Те не унимались, стали ломиться в окна, в дверь. И парень стал бить на поражение: одного убил, второго ранил. Когда ко мне попало это дело, я изучил его и ничего, кроме превышения самообороны, не увидел. А это уже не особо тяжкое, это другая квалификация, и я отложил дело парня на самый крайний срок рассмотрения. В ожидании приговора он покончил жизнь самоубийством в СИЗО. Думал, что накажут по всей строгости. Я до сих пор не могу себе простить этого. Парень был в шаге от оправдания, в крайнем случае, – условного срока. Но что сделано – то сделано. С тем и живу.
Как вы снимаете стресс?
- Немного спорта и выездов на природу. Еще – рыбалка, я любитель и признаю только удочку. По молодости охотился, но с возрастом бить живность становится очень сложно. Жалею животных. Теперь больше природой любуюсь. Люблю весну, когда природа расцветает, когда поют птицы. Летом люблю посидеть у реки возле ночного костра с товарищами, отведать ухи… Это лучший отдых для души. Книги люблю, но читаю только в отпуске.
Что вы можете сказать тем, кто сегодня выбирает юриспруденцию?
- Надо знать и помнить всегда: профессия судьи требует огромного терпения и огромной ответственности. У нас нет права на ошибку, ведь в наших руках судьба человека. Если человек поймет свое предназначение и задачи, которые ставит перед ним его профессия – он будет служить ей. Главное – не очерстветь за годы работы, не стать циником, ведь за каждым делом – большим или малым, сложным и не очень – стоят люди, чьи судьбы зависят от твоего решения.